Бойкот биеннале: как художники протестуют против действий России

"Манифеста" – крупнейшая международная выставка современного искусства, которая каждые два года собирает под одной крышей работы интересных художников, фотографов и скульпторов.

Нынешней, юбилейной "Манифесте 10", суждено состояться в Санкт-Петербурге. Но из-за российской военной интервенции в Крым подготовка к ней ознаменовалась скандалом: художники стали собирать подписи против проведения биеннале.

Несмотря на это, кураторы "Манифесты 10" не стали ее отменять, пообещав создать "площадку для высказывания всех мнений".

На днях были опубликованы списки участников "Манифесты 10", в числе которых есть и украинские художники. Однако в знак протеста от участия в выставке отказалась российская творческая платформа "Что делать". По сообщениям СМИ, так же поступил и скульптор из Польши Pawel Althamer.

INSIDER узнал у сторонников и противников бойкота "Манифесты", как должно реагировать искусство на военную агрессию и нарушение международного права.

Дмитрий Виленский, российский художник и педагог, редактор газеты "Что делать". Вместе с коллегами вышел из "Манифесты 10".

После присоединения Крыма в России нагнетается паранойя выявления врагов отечества, "пятой колонны". Раздаются требования лишения гражданства, увольнения, выдворения из страны тех, кто в самой спокойной форме заявил о своем несогласии с политикой эскалации. Уровень пропаганды ненависти достиг той точки, когда любые сравнения с "геббельсовской" пропагандой уже не кажутся преувеличением. Нам было важно подчеркнуть, что это нагнетание истерии новой второй "холодной войны" направлено непосредственно против будущей аудитории "Манифесты 10".

Мы ранее говорили, что выступаем против бойкотов, особенно когда речь идет о международных культурных проектах в России. Культурная блокада лишь сыграла бы на руку реакционным силам, тогда как наша задача - превратить каждый проект в манифестацию несогласия с государственной политикой насилия, лжи и репрессий.

Наша группа "Что делать" обращалась к "Манифесте" и Эрмитажу с требованием поддержать антивоенную позицию. Однако фонд "Манифеста" дал понять, что, несмотря на политическую ситуацию, не собирается ничего менять, отменять или переносить. Оказалось, что ни куратор, ни фонд не готовы ответить на драматическое развитие событий. Поэтому мы и приняли крайне тяжелое решение отказаться от участия в выставке в Эрмитаже.

"Манифеста" попала в концептуальную ловушку – будучи задуманной как проект диалога новой объединенной Европы, она в силу своей "тяжелой" бюрократической структуры оказывается неспособной реагировать на брошенный ей вызов времени – производить смыслы культуры и знания в ситуации эскалации второй "холодной войны".

У нас было предложение: сделать вместо запланированной работы (мы должны были показывать инсталляцию вокруг нашего старого фильма "Башня Зонгшпиль") проект солидарности между украинскими и российскими критическими художниками. Но "Манифеста" не смогла предъявить четкую позицию, а ее реализация серьезно связана с официальными российскими структурами и деньгами. Поэтому все наши украинские товарищи заявили, что для них такой проект в рамках "Манифесты" невозможен. Cейчас мы развиваем идеи совместного проекта независимо.

Мы бы очень хотели, чтобы наш поступок не был понят как рискованное морализаторство: мол, мы тут такие идейные и правильные, а вы... Для нас это и этический поступок, и профессиональный - просто мы окончательно поняли, что в рамках "Манифесты" не способны реализовывать то, что нас волнует сейчас.

Искусство - это всегда политика. Но важно, что есть такая вещь, как политика искусства – очевидно, что в моменты драматических политических конфликтов возрастает ответственность за сказанное и сделанное. Искусство никогда не может остановить войну – даже "холодную", но оно может и должно подсказать людям, как быть дальше, когда кошмар окончится.

Алевтина Кахидзе, украинская художница, участница публичной программы "Манифесты 10". Вариант бойкота сейчас не рассматривает.

Название проекта, который я буду представлять на "Манифесте 10", - "В Африку гулять". Если оно кому-то напомнит стихи Корнея Чуковского, то так и есть. Пока это все, что могу рассказать.

Я осознаю, что за моей работой будут пристально следить. Даже "следить за мной" - как за персоналией. Я и сама вижу череду неожиданных ракурсов в своей биографии: родилась и выросла в регионе, где вырос Виктор Янукович, родной язык - русский, искусству училась в Западной Европе, разделяю ценности Майдана, была и остаюсь его активной участницей.

Отказаться от участия в "Манифесте" — просто. Почему я согласилась? Дело в том, что у искусства нет задачи изменить мир, скорее, изменить идею о мире. Тут же возникает вопрос о "независимости" искусства, его автономности… Природа моего риска и риска биеннале (не игнорировать контекст, но работать с ним) совпадают. И это хороший знак на сегодня.

Я не рассматриваю для себя вариант бойкота в этой ситуации. "Манифеста" появилась в ответ на социальную, культурную и политическую реальность, возникшую в результате окончания "холодной войны" двадцать лет назад. То есть я готова работать на фоне острого политического кризиса между Россией и Украиной в художественном событии, которое частично финансируется официальной Россией.

Если реализовать работу, которая, на мой взгляд, необходима там и сейчас, станет невозможно, моя реакция будет незамедлительной! Я верю своим инстинктам художницы. А призывы к бойкоту не вызывают у меня раздражения.

Последние события в Украине не должны и не могут создавать сложности художнику при подготовке к любым художественным фестивалям. Более чем уверена, что в раю искусство будет бесполезным занятием.

Звучала ли тема Майдана в нашем разговоре с организаторами "Манифесты"? Звучала часто и много. Мой приезд в Санкт-Петербург на прошлой неделе был в большей степени приездом медиатора, чем приглашённой в проект художницей. Это не хорошо и не плохо, это естественно.

Юрий Лейдерман, художник и поэт, участник "Манифесты 1". Выступил с призывом бойкотировать биеннале.

Действия России, как агрессора, заслуживают полной международной изоляции - политической, экономической, культурной. К сожалению, у меня нет никакого влияния на вопросы закупок российского газа или замораживания российских банковских активов. Однако мое имя отчасти известно в мире "современного искусства". Вдобавок, я был участником самой первой, пилотной "Манифесты". Поэтому я посчитал уместным выступить с обращением, в котором призвал к бойкоту "Манифесты 10".

Решение организаторов все-таки проводить "Манифесту" является для меня свидетельством полного морального, этического обнищания современного искусства. Фактически это уже не искусство, но "система", которой управляют функционеры с менеджерскими способностями к компромиссам.

Фразу Каспера Кёнига (куратора "Манифесты 10", - ред.) о "свободе искусства в той мере, в какой она не противоречит законам Российской Федерации"  даже стыдно упоминать. Многие помнят ядовитую шутку Ярослава Гашека, взявшегося в свое время создать "партию умеренного прогресса в рамках закона". Я не мог себе представить, что нечто подобное совершенно серьезно повторит человек, считающийся одним из ведущих искусствоведов современности.

Число поддержавших бойкот "Манифесты" незначительно. Я не строил никаких иллюзий относительно кураторов и функционеров "Манифесты", поэтому предпочел обратиться через их голову непосредственно к художникам. У меня были некоторые надежды на их солидарность. К сожалению, они не оправдались. Ну что же, я ведь сам не участник этой "Манифесты", я требовал карьерных жертв от других. И это не у их родных городов в 200 километрах стоят вражеские танки, в любой момент готовые к атаке.

Лично мне прямое политическое высказывание всегда было чуждо, хотя я понимаю тех, кто именно в нем черпает силу. Точно так же, как я старался никогда не подписывать никаких петиций и открытых писем, не говоря уже о том, чтобы писать их самому. Однако здесь речь идет не о "политике", а о защите моей родины.

Дмитрий Врубель, российский художник, член Союза художников Берлина. Подписал петицию об отмене выставки.

Проведение такого большого культурного мероприятия, которым является "Манифеста", - это акт поддержки режима, агрессии и оккупации. И даже если бы не было такой агрессивной политики в отношении Украины со стороны России, я все равно подписал бы подобного рода письмо, потому что Россия при Путине - это антидемократическая страна, где официальные люди объявляют современное искусство преступлением, где за него сажают, открывают уголовные дела. Такая страна не может быть поддержана деятелями этого самого искусства.

Нельзя в стране, которая находится в состоянии нападения на соседнюю, может быть, более слабую страну, да еще и оккупировала ее кусок, проводить международные выставки. Нет, я к таким людям в гости не езжу.

Реакция организаторов "Манифесты" крайне неприятная, но ожидаемая. Когда нас всех в России пересажают, а Путин двинет танки на Берлин, и они дойдут до Амстердама и Парижа, тогда, наверное, будет принято решение "Манифесту" проводить в другом месте.

Современное искусство – оно на то и актуальное, чтобы быть способным на мгновенную реакцию. Но здесь, наверняка, какой-то бюрократический аппарат действует, который получил уже "бабки" от правительства Петербурга…

Люди, не поддерживающие в такой ситуации бойкот, прикрываются словами: "Надо все равно говорить, показывать свои работы". Это обычная трусость и деньги. Можно констатировать отсутствие понимания базовых ценностей, причем среди жителей тех стран, для которых они являются основополагающими. Тех стран, по которым уже проехался каток и национал-социализма, и социализма. Именно эти люди и не хотят бойкотировать. Но так было всегда.