Любовь и ненависть одесских "сепаратистов"

"Украинская самопровозглашенная власть продолжает насаждать агрессивные русофобские настрои жителям Украины… Тем временем легитимный президент страны Виктор Янукович осудил действия радикалов…", - гипнотический голос Дмитрия Киселева приветствует всех гостей одесского Антимайдана. 

Вместо музыки и выступлений активистов, днем там транслируется Первый российский канал, где спичи Путина о достижениях Российской Федерации чередуются с новостями о жутких зверствах "бандеровцев на Украине".  

Несмотря на первоначальные прогнозы, волна сепаратизма практически не коснулась Одессы. Даже в день освобождения города от фашистов, когда ожидались беспорядки, этого не случилось. В воскресенье более тысячи сторонников референдума пришли к месту сбора одесского Евромайдана у памятника Дюку. С криками "Референдум!", "Донбасс, мы с тобой!", "Одесса - русский город!" они пошли потом к офису местной "Свободы", а потом СБУ. Вылили свой гнев и вернулись на Куликово поле, где стоят уже три месяца. Там мы их и нашли.

В обедню пору активистов Антимайдана, прозванных оппонентами "колорадами", обычно собирается не больше двух-трех десятков. Некую иллюзию массовости создают зеваки, лениво гуляющие рядом.

На сцене висит несколько флагов - Украины, спецподразделения "Беркут", Компартии и местного казачества. На вопрос, какая здесь роль, например, расформированного "Беркута", мне отвечают по-одесски: "А вы имеете что-то против этих флагов, а?"

В палаточном городке замечаю пять скучающих парней лет тридцати, которые неспешно похаживают. Все в бронежилетах. 

- А вам не жарко? Тепло ведь так, солнце, – спрашиваю я у одного из них.

- Девочка, тебе чего? – после долгой паузы говорит мне самый "габаритный".

- Я журналист, из Киева. Поговорим? Мне вот очень интересно, как у вас тут все устроено, - совершенно серьезно и искренне пытаюсь завязать разговор, а ребята просто разворачиваются и уходят. Но все же на прощание указывают мне на женщину с весьма странного цвета волосами, сидящую в агитационной палатке. 

Как только я представилась, она откинулась на спинку стула, забросила ногу на ногу и наежилась, принимая вызов на воображаемую дуэль, сказала: "Давайте. Какие у вас там вопросы?". 

Далее Лидия принялась объяснить, зачем вот уже три месяца продолжаются их акции протеста. 

"Мы за единую Украину, но федеративную. В Киеве произошел государственный переворот. Власть захватила хунта, которая управляется спецслужбами Америки", - уверенно тараторит Лидия, а на ее груди отметкой прошлого сияет красная звезда с фотографией Ленина внутри. Когда-то такой значок носили советские октябрята.

"Кроме того мы требуем, чтобы русский язык был признан вторым государственным на уровне с украинским. Это ведь не нормально, когда к нам приезжают люди с западной Украины, и требуют от коренных одесситов разговаривать с ними только на украинском. Мало того, еще и бьют, если ты им не отвечаешь на "Слава Украине", - войдя в кураж, рассказывает женщина. Хотя это больше похоже на внутренние фобии, чем на действительность Одессы.

Лидия уверяет, что они здесь не только из-за федерализации и языка. И как бы в подтверждение дает мне листовку, где представлены их требования. 

"Факты говорят: Польща, Румыния, Венгрия, Греция, Болгария разграблены Евросоюзом, заводы закрыты и порезаны на метал, крестьяне бедствуют, безработица среди молодежи – 40%, люди бунтуют, бунты подавляют. Повторим же подвиг наших дедов – не отдадим нашу Родину в лапы Запада!" - одновременно запугивает и призывает своего читателя листовка. 

Мне становится скучно с Лидией, и я глазами начинаю искать себе новых собеседников, но вдруг понимаю, что девушка лет двадцати пяти, одетая в черную куртку-дутик и такого же цвета спортивные штаны, ходит за мной уже минут десять. Пытаясь смирится со "слежкой", подхожу к другой девушке.

- Почему вы здесь? Какие именно требования вы поддерживаете? - спрашиваю у нее, пока она с большим интересом смотрит очередной выпуск новостей на Первом российском. 
 
- Мне не нравится, что из "Беркута" и ВВ-шников сделали козлов отпущения. Они не стреляли первыми. Народ развели, как лохов. "Беркут" - наши герои, - отрезает она, намекая, что я оторвала ее от важного для нее занятия. Взгляд активистки уходит куда-то влево. Я понимаю, что она смотрит на стенд с иконой Богородицы, где лежит "беркутовский" шлем, цветы и наклейка с символикой выше упомянутого спецподразделения.   

- А кто, по-вашему, стрелял первым? - пытаюсь я продолжить разговор. 

- А вы типа считаете себя умной, да? Зачем же вы такие вопросы задаете? Стреляли радикалы с Майдана, - уверенно отвечает она, все больше разглядывая голый торс Царева, который за время нашего разговора показывали уже дважды, чем собеседника. 

- Американская хунта везде! - говорит девушка скорее себе, чем мне, и куда-то уходит. 

Чтобы как-то развлечься, я достаю из рюкзака фотоаппарат и принимаюсь снимать то, что вижу - дедушек в беретах, нервно о чем-то спорящих, мальчиков-школьников, пытающихся красиво повесить какой-то очередной флаг на сцену, суровых ребят в тяжелых бронежилетах, бабушку, которая даже на черный целофановый пакет "BOSS" повесила георгиевскую ленточку.  

Не успела я и пять минут подержать фотоаппарат в руках, как ко мне подошел какой-то дедушка и выпалил на одном дыхании фразу: "Те, кто пришли к власти, через подконтрольные центральные телеканалы льют потоки лжи, зомбируя народ". И ушел… 

- А вы знаете, что здесь нельзя снимать? - сурово сказала мне девушка-"надзиратель", которая ходила за мной последние 30 минут. 

- Почему, простите, нельзя? - спрашиваю я. 

- Потому что тут висят красные ленточки, - как-то путано объяснила девушка.

- Да не бойтесь, я ведь лица не фоткаю. Я только общую картинку, - пытаюсь успокоить активистку. 

- Я ничего не боюсь, мне нечего боятся, - отрезала "надзиратель", не прекращая ходить вокруг меня. 

Разошлись мирно, если не считать того, что девушка почему-то еще долго кричала мне в спину, что она "никому, кроме мамы, ничего не должна". 

После общения с местными сложилось впечатление, что большинство одесситов уже привыкли к этим военным палаткам, расположенным возле Дома профсоюзов. Где-то так же, как киевляне привыкли к палаточному городку Тимошенко, который до последнего времени стоял на Крещатике. Да и по численности они не сильно-то и отличаются… 

- Скажите, а вот люди в регионе за кого - за Путина или за Украину? - спрашиваем мы по дороге домой у продавца одного из магазинов в Одесской области. 

- Конечно же за Украину, - отвечает он. И мы даже с каким-то спокойствием уезжаем домой…