Год назад прошел "Референдум о самоопределении Донецкой Народной Республики". Так это мероприятие именуется в русскоязычной Википедии.
Без кавычек и всяких приставных слов типа "так называемый", "псевдо" и т.д.
Правда, в этой же википедийной статье приведена целая подборка фактов, ознакомившись с которыми, посторонний читатель поймет, что данную страницу в истории Донбасса уместнее брать в кавычки или добавлять к ней какое-нибудь приставное слово со значением мнимости и ложности.
У меня есть такой пример. 12 мая прошлого года в Донецке я встретил на трамвайной остановке своего знакомого и спросил, ходил ли он на "референдум". На что знакомый отвечает, что лично он не ходил, но ходила его мама, которая проголосовала за себя и за него.
Я тогда не совсем понял, с какой именно интонацией он это сказал – иронически или серьезно. Скорее всего ему самому было сложно определиться со своим отношением к этой затеи, в частности – к тому, что там можно было проголосовать за другого.
Как бы ни было, перед тем, как критиковать участвовавших в этом голосовании и делавших это за других, стоит учитывать несколько факторов.
Первое: организаторы "референдума" подсунули его под горячую руку той части донбасского населения, у которой Майдан вызвал однозначный протест. Адекватность подобных эмоций – вопрос дискуссионный, но право на них, как ни крути, у людей нельзя было отнять.
Второе: многим из местных жителей, желавших симметричного ответа Майдану, было не с руки присоединяться к уличному бунту. "Референдум" дал им возможность сделать это так же категорично по содержанию, но при этом как бы мирно по форме.
Третье: далеко не все из тех, кто участвовал в этом бунте, реально хотели отделения от Украины, а воспринимали это больше в качестве радикального послания Киеву – чтобы он дал возможность региону жить в стране так, как ему хочется.
Ключевой же итог "референдума" заключался в другом. А именно – в расколе Донбасса.
Сепаратистская сторона нарисовала явку 75% и 90% тех, кто якобы поддержал "Акт о государственной самостоятельности Донецкой Народной республики". Согласно результатам опроса, проведенного Киевским институтом социологии в апреле 2014-го, отделение от Украины и присоединение к России поддерживало не более трети населения Донбасса.
Если даже представить, что правда где-то посредине (хотя упомянутые "90%" даже в таком воображаемом случае – это слишком), то это, снова-таки, будет больше означать внутрирегиональный раскол, а не какую-то общедонбасскую солидарность.
Тем не менее, "ДНРовцы" решили, что теперь у них есть удобный защитный механизм – прикрываться, если что, "мнением народа Донбасса". Мнение значительной части этого народа, которая не нуждалась в "русской весне", представителей и сторонников "республики" не интересовало.
Собственно, в политической науке и не скрывается такая неоднозначная сторона референдумов, когда они используются, чтобы навязать волю меньшинства большинству. Тем более, если меньшинству нечего терять, и оно готово идти на все, а большинству есть что терять, и оно не готово идти на все.
"ДНРовская" сторона взяла многих, голосовавших 11 мая прошлого года, на психологический крючок. Донецкий пример: "ополченцы" стреляют из двора многоэтажного дома, жильцы возмущаются, а те им отвечают, мол, вы ходили на "референдум" - теперь мы будем делать то, что считаем нужным…
При этом, понятно, никто не уточняет, все ли жильцы этого дома принимали участие в этом голосовании или нет. Вполне вероятно, что среди них было немало проукраинских граждан, не ходивших на этот "референдум". Таковых в сегодняшнем Донецке остается гораздо больше, чем думается многим "ДНРовцам" или украинским ура-патриотам с антидонецкой позицией.
Некоторые из этих дончан уже ушли в партизаны.
На днях "ДНРовцы" объявили о масштабных мерах по задержанию украинских "шпионов", "диверсантов" и "подпольщиков". Все это можно считать раскольническим эхом прошлогоднего "плебисцита".
Между тем сепаратистская сторона заявляет, что готова провести еще одно местное голосование, но уже с другим вопросом. Возможно, вскоре эта тема более активно проявится в минском процессе, в частности в работе политической подгруппы.
Представим: референдум в отдельных районах Донбасса назначен на ближайшее воскресенье, выносится вопрос об особом статусе в рамках Украины, европейская сторона обеспечивает относительную прозрачность волеизъявления.
Какие будут итоги?
Последние "ДНРовские" данные гласят: с Украиной свое будущее связывают 15% отдельных районов Донбасса. Примечательно, что организацией, которая провела это исследование, значится некий социологический центр под названием "Особый статус".
Наряду с этим недавний опрос КМИС показал, что в состав Украины хочет каждый второй житель оккупированных территорий.
Если, опять-таки, правда где-то посредине, получаем ту самую донбасскую треть, но только уже проукраинскую.
Как показали события прошлой весны, этого вполне достаточно, при необходимом уровне общественной активности, чтобы внести изменения в судьбу региона.
