Начиная с двухтысячного года одним из топовых факторов, превративших Россию в весомый субъект мировой политики, был неуемный экспорт энергоносителей.
Аннексия Крыма, прямое участие РФ в военных действиях на Донбассе, следствием которых стало введение обширного пакета санкций, а также падение цен на нефть - все это больно ударило по российскому нефтегазовому эго.
В 2014-м общий объем российского нефтеэкспорта снизился на 5,6%, тогда как доходы от экспорта, с учетом падения цен на нефть, снизились на 11,4%. Прогноз для России на 2015 год еще менее оптимистичен. Андерс Аслунд, к примеру, говорит о том, что в этом году колосс на углеводородных ногах лишится трети объема экспорта, - с $508 млрд до 339. И ситуация будет усугубляться.
Плавная утрата влияния за счет уменьшения европейской зависимости от российских энергоносителей, грубое нарушение целого ряда международных законодательных норм, а также режим парии, в который Россию перевел коллективный Запад, - все это заставляет Кремль искать подпорки для рушащегося величия. Причем аргументы нужны такие, чтобы срабатывали в краткосрочной, а не долгосрочной перспективе.
Чем Россия, не нарастившая за последние 15 лет ничего, кроме объемов экспорта энергоносителей, может заинтересовать мир прямо сейчас?
Если отбросить духовность, как неконвертируемую за пределом России валюту, остается не так уж много вариантов.
С лидирующими позициями в сфере научных идей и каких-либо инноваций не сложилось, большая часть светлых умов либо утекла за рубеж насовсем, либо старается проводить там большую часть времени.
Привлекательной russian dream создать также не удалось. Сегодняшняя версия идеи русского мира, некоего объединения русскоговорящих обитателей планеты Земля вокруг общей истории и третьего Рима в обозримом будущем, способна лишь сбить абстиненцию по безвременно почившему Союзу у пролетариев всех стран, а также привлечь любителей мрачных антиутопий.
Уловку, которую использует Владимир Путин для того, чтобы сохранить за собой возможность получать приглашения на встречи мировых лидеров, точно сформулировал корреспондент американского TIME Саймон Шустер, заметивший, что президент России укрепляет свои позиции в мире тем, что создает проблемы, которые решить может только он.
В результате изначальные цели, которых планировалось достичь с помощью аннексии Крыма и конфликта на Донбассе - торможение процесса евроинтеграции Украины, сохранение позиций и зоны влияния на столь выгодном геополитически регионе, постепенное экономическое истощение ближайшего соседа с последующим возвращением оного в лоно Таможенного союза, значительно расширились.
Ключевым событием, которое перевело войну в восточных регионах Украины из плоскости локального конфликта в плоскость всеобщей головной боли, стала катастрофа малайзийского "Боинга-777" на востоке Донецкой области 17 июля 2014 года.
То ли спланированная акция, то ли умело использованный момент, но именно смерть 298 пассажиров и членов экипажа дала возможность Владимиру Путину остаться хедлайнером мировой повестки, сделав конфликт на Донбассе рупором-усилителем своего вкрадчивого голоса.
Тот факт, что война в Украине из средства превратилась в цель и нужна именно в сегодняшнем, тлеюще-нестабильном виде, подтверждается, например, отсутствием какой-либо внятной концепции развития так называемой Новороссии. Будущего у этого квази-государственного образования, созданного на территориях оккупированных Донецкой и Луганской областей, нет не потому что оно абсурдно или у кого руки не дошли до его разработки, а потому что его не может быть. Как не может быть будущего, например, у тостера. Ибо главная задача войны в Украине не создать новое независимое государство, и тем более не защитить русскоязычное население Украины от националистов. Она в том, чтобы как можно дольше сохранять влияние России, - как в регионе, так и на мировую повестку.
Пока такое поведение срабатывает. Помешанный на миротворчестве цивилизованный мир пусть и нехотя, но вынужден прислушиваться к российской риторике. Но в долгосрочной перспективе такая стратегия проигрышна - ее не перенесет российская экономика, купированная санкциями с одной стороны и коррупцией внутри страны с другой.
Выхода из сложившейся ситуации у Владимира Путина два - продолжать обострять ситуацию или, пусть и нехотя, но вступать в диалог.
Судя по тому, что Владимир Путин хороший тактик, но плохой стратег - уместность использования данной характеристики в адрес президента России обоснована неоднократно, он и сам не знает, какой из двух вариантов в итоге станет окончательным. Хотя логика событий двух последних лет говорит о том, что в ближайшее время украинский конфликт, давно переставший быть украинским, ждет эскалация. А судя по последовавшему на днях заявлению президента России о готовности в случае чего использовать ядерное оружие - не эскалация, а полноценный трамплин. Именно к этому извращенному способу миротворчества президент России прибегал каждый раз, когда считал себя недостаточно услышанным.
