Влад Троїцький про створення в Києві Центру Сковороди: "Перше, що я зробив, - це вигнав із театру труси"

В субботу в Киеве состоялся творческий вечер известного театрального режиссера, основателя "Гогольфеста" Влада Троицкого.

Встреча проходила в помещении Музея театрального, музыкального и киноискусства на территории Киево-Печерской Лавры. Всем желающим послушать Троицкого не хватало мест – люди стояли в проходе, сидели под сценой, а очередь опоздавших растянулась до первого этажа музея.  

На встрече Троицкий поделился последними новостями из своей творческой жизни. Закрыв театр "Дах" как постоянно действующую площадку, режиссер взялся за новый амбициозный проект.

Недавно он стал худруком Музыкального театра для детей на Подоле. Он собирается провести там ряд реформ, осовременив репертуар. Троицкий мечтает превратить детский театр, застрявший в 1970-х, в главную киевскую площадку современной хореографии и оперы. Проект будет называться "Центр Сковороды" и должен открыться уже весной.  

INSIDER предлагает читателям конспект выступления Троицкого.

О реформах в Музыкальном театре на Подоле

Я стал худруком Музыкального театра для детей на Подоле, где работает 374 человека. Эта цифра привела меня в мистический ужас. Но выяснилось, что это полный симфонический оркестр, балетная труппа, хор и цех солистов по два состава. И люди там работают гораздо больше, чем обычные актеры в драматическом театре. Не халтурят.

В своей форме они застряли в крепких 1970-х. Эти люди своим детям показывают советские мультики, говоря, что только это транслирует духовные ценности, а все остальное – плохо. Это немного страусиная позиция. Если на ней настаивать, то ты загоняешь своего ребенка в гетто ностальгических представлений о том, когда ты был юный и "Ну, погоди" был шедевральным мультиком.

Первое действие, которое я сделал в этом театре, – это выгнал из холла выставку трусов. Я сказал, что не могу так работать, у меня конфликт. Актеры говорили, что я хочу разрушить духовность, которую они несут детям. Я сказал: "Я ничего не хочу разрушать, но как в вашем сознании соприкасались дети, которые идут на спектакль "Лебединое озеро" сквозь трусы? Если бы я был актером, я бы не вышел на сцену". Но у них это в сознании как-то не соединялось.

Эти трогательные актеры театра испуганы. Сейчас мне нужно преодолеть их недоверие к новому. Я понимаю, что все зачистить, а потом прийти и на новом месте создавать все заново – это слишком по-коммунистически. Ничего не получится.

В коллективе уже появились люди, готовые к эксперименту. Буду привлекать и новых, но аккуратно. Никого просто так выгонять не буду. Те люди, которые хотят что-то делать, будут делать. Кто не хочет, с теми будем расставаться.

О Центре Сковороды

Я хочу переименовать Музыкальный театр на Подоле в Центр Сковороды. Нынешнее полное название невозможно выговорить. Репертуар будет осовременен. Останется пара ностальгических спектаклей, но все остальные будут выглядеть по-другому. Чтобы этот спектакль мог смотреть современный ребенок и ему было интересно.

Это место также станет центром современной хореографии. Мы запускаем совместный проект с British Council и Французским культурным центром, приглашаем актеров современной хореографии из Германии, Британии, Франции, Израиля, России. Будем приглашать иностранных хореографов, чтобы они ставили новые балеты либо с труппой этого театра, либо со своей.

Хочется также сделать Центр новой оперы. Это абсолютно пустая ниша. И еще юношеский театр для детей 12-18 лет. Центр Сковороды будет работать практически нон-стоп – с 8 утра до 12 ночи. Я думаю, что это все реально. Пилотные проекты будут уже в декабре, а большие – весной.  

О театре

В нашем театре я крайне редко вижу живых людей. Как правило, это люди, которые что-то изображают. Они думают, что я немного глупый и мне нужно что-то разжевать, всунуть в рот и запихнуть в глотку: "Вот тут у нас мораль, а тут нужно смеяться". Когда со мной так обращаются, мне стыдно за режиссера, за актеров. Поэтому я редко хожу в театр.

Я люблю театр, который говорит всерьез о серьезном. И это не обязательно должна быть скотская серьезность. Можно говорить и весело о серьезном, но главное - понимая, что напротив тебя сидят такие же умные, образованные, думающие люди.

В наше сознание сейчас хотят вбить, что современный театр – это когда актеры матерятся со сцены и говорят о проститутках. И эти постоянные истории об опущенных мальчиках и девочках. Почему я должен в это верить? Да, история маленького человека интересна, но мне сейчас намного интереснее смотреть историю неопущенного человека.

Мы находимся в тотальном страхе тишины. Боимся заглянуть внутрь себя, боимся серьезного разговора. Пытаемся забить жизненное пространство всяческим мусором. Настоящий театр – это то место, где может произойти встреча самим с собой.

Театр должен задавать мучительные вопросы о жизни. Чтобы во время спектакля зритель смог смотреть бесстрашно в будущее вместе с тем человеком, который отваживается на этот путь, не боится задавать страшные вопросы себе и другим. Это и есть чудо театра.       

О творчестве

В каждом из нас есть божественное. Человек становится равным Богу, когда он что-то создает. Творчество – это не только когда ты на сцене, в красивой одежде и в лучах софитов. Это отношение к жизни, к своему делу, к себе. В момент творчества в тебе просыпаются силы какого-то другого уровня. Тебя как будто на крыльях поднимает. Есть такое грубоватое слово – прет.

Актеры, режиссеры вместо творчества часто пытаются изнасиловать пространство. "У меня есть такое видение, и я вас всех заставлю". Тогда это война – если актер посильнее, то зал принимает позицию жертвы и потребления. Если актер слабее – зал начинает его сжирать. Третья, альтернативная ситуация – когда происходит резонансное движение. Когда актер, услышав резонаторные точки в зале – смысловые, акустические, визуальные, – попадает в них и ловит энергию зрителя.

Об отношении к жизни

Сейчас процветает тотальная безответственность к собственной жизни, которая соскользнула от старшего поколения к младшему.

Это шизофреничность нашего постсоветского сознания, когда люди позволяют себе оказаться униженными. Это не их вина, но в то же время они сами позволили себе быть униженными. Жертвенное отношение порождает обиду. Сразу появляются некие "они", которые против меня. И инфантильное состояние – много работы, маленькие зарплаты, что мы можем сделать?

Но это же ваша жизнь! Когда придет этот момент "тик-так", "завтра-никогда", вы же не будете перед Богом рассказывать: "У меня был мэр не тот, президент – дрянь, все воруют". Бог скажет: "Ок, но это же были твои годы, часы, минуты, на что ты их тратил?"

Об Украине

В Украине начинается странное время, которое мне очень нравится. Люди устали чувствовать себя отстоем. Все время транслируется: мы – окраина России, Европы, нужно выбирать все время между каким-то Таможенным союзом и ЕС. Но дело же не в выборе страны. Важен выбор каждого в его жизни. Мне кажется, многие люди в Украине достаточно быстро начинают понимать, что надо что-то делать.

Это состояние более ярко чувствуется во Львове. Там люди более жадные к жизни, чем в Париже, Берлине, Варшаве. Они видят, что есть куда дышать. Понимают, что могут сделать свою жизнь завтра лучше, чем сегодня.

Сейчас это начинается в Киеве. Я называю это состояние "предбабочки": куколка еще неказистая, но уже вот-вот раскроется, распахнет свои волшебные, фантастические крылья и начнет летать.

Мне хочется, чтобы мы научились слышать в себе это чувство и его поддерживать. Природа тебе говорит: нельзя жить в унынии, тебе нужно воспарять духом и научиться видеть другого. У нас люди не доверяют друг другу, думают, что другой – это враг. Это одна из самых печальных болезней Украины.

Нужно формировать другой ценностный ряд. Ведь коллективное бессознательное нам пытается через медиа всунуть в головы, что подлец, вор, предатель – это норма жизни. Самые влиятельные люди Украины – это такой пантеон антигероев. Сложно своим детям, молодым людям рассказать, что жизнь – это не только "украл – построил вертолетную площадку", чтобы не перейти снова в отвратительное менторство.

Деньги точно не приносят счастья. Это инструмент, который облегчает жизнь, но за них очень дорого приходится платить. Но если не деньги, то что является критерием человеческого успеха? О чем говорить со своим ребенком, как вернуть достоинство и уважение к учителям? Они же унижены и маргинализированы настолько, что вынуждены вытягивать у детей деньги на ремонты! Но обвинять других в том, что мы унижены – это абсолютно бессмысленная история.