Мобилизация сегодня, как бабай из детских сказок. У слова около пяти значений, а воспринимаем мы его только как проверку на решимость защищать свою страну.
Но мобилизация - это еще и приведение чего-либо в активное состояние. В этом ключе стоит говорить о культурных инициативах, которые последние полгода как никогда деятельны на Востоке Украины.
Например, несколько месяцев назад в Славянске провели "ART мобилизацию". Кроме того, что художники оформляли Школу искусств, сделали фотовыставку и концерт для местных жителей, архитекторы-урбанисты исследовали город.
- Задачей было изучить Славянск только силами самих горожан. Где в городе безопасно, а где - нет. С чем они ассоциируют Славянск. Куда бы сводили своих друзей..., - рассказывает Анастасия Пономарева, одна из участниц и представителей от фестиваля CANactions.
Это хороший показатель того, как культурно можно мобилизовать маленький городок. Вот, допустим, карта перспектив Славянска, а здесь карта знаковых для жителей мест. Теперь здесь хотят запустить киноклуб украинского кино и в планах реконструировать парк.
Нечто похожее делает фонд "Изоляция" в проекте "Донбасские студии". Это способ исследовать политику, экономику и культуру Донбасса. Например, осенью с аншлагом прошла "Живая билиотека" в Киеве. Когда каждый мог пообщаться с людьми самых разных профессий: от автостопщика до филолога. Анна Медведева, представитель "Изоляции", вспоминает, что самая большая очередь выстроилась к шахтеру.
- Знаете, раньше, в Донецке шахтеры не ходили на наши мероприятия. Даже после того, как сделали с ними и с зарубежными художниками выставку. Мы тогда рисовали портреты шахтеров сразу, как они выходили из забоя шахты. Но для меня стало показательным другое. Я ведь тоже жила в одном доме с шахтерами. И после этой выставки они перестали считать то, чем я занимаюсь, странным и непонятным. Мы поняли, что они нормальные и я нормальная. Что я ем тот же хлеб и хожу в тот же магазин. Вот такое на личном уровне произошло.
Киевский Центр Современного Искусства (CSM) организовал встречу-дискусию, где все эти кураторы делились своими восточными иницитативами.
Поэт Ярослав Минкин, глава арт-сообщества "СТАН" рассказал об "Инкубаторе Доверия в Кременчуке". О том как возможно с помощью фестиваля вписать разные идентичности в культуру города: мусульман, евреев, армян или вынужденных украинских переселенцев.
- Это своеобразный шанс себя легитимизировать. Дать им возможность поговорить. Пока они не рассказывают о себе другим, до тех пор будут возникают вопросы типа: "А правда, что все евреи отращивают бороду, потому что им за это платят? А правда, что армяне едят только лаваш? А правда, что все мужья переселенок воюют против укропов?".
На днях фонд "Изоляции" провел серию мастер-классов и перформансов в Мариуполе. Художник Сергей Захаров показал, казалось бы, простой домик из огромных двенадцати карт. В его основании Джокер с изображением Путина. Когда художник выбивает карту Джокера - дом рушиться. Также легко, мол, упадут все республики (другие карты с изображением лидеров ДНР и ЛНР), когда не будет поддержки со стороны президента России.
Но метафору "Карточного домика" можно прочесть и по другому. Подобным Джокером выступают нынешние проекты Министерства культуры. Например, о том, что в этом году средства пойдут только на официальные события, памятные даты и те мероприятия, которые поддерживают бойцов в АТО.
Достаточно пнуть этого Джокера ногой и... все рухнет в тартарары.
Это не значит, что культурные инициативы, о которых мы говорим выше, изменят рельность или прекратят войну. Но каждый такой театр, фестиваль, фотовыставка, каждая такая культурная инициатива может наполнить человека другим опытом, другим отношением - да, хоть бы, и к своему соседу.
Как говорит Оксана Потапова, одна из основателей "Театр для диалога", где актером может быть каждый и каждый может высказаться в спектакле о тревожащих его темах (как это было во время нынешнего Гогольфеста: "Этот метод работы с переселенцами как репетиция реальной жизни. Как понимание того, что я могу изменить что-то не только на сцене, но и в реальности".
- Когда летели снаряды - это не было фильмом. Я тогда подумал, как все те проекты культурные, в которых я учавствовал, помогают мне сейчас? Наша культура для чего, если она не может остановить войну? - задал в конце дискуссии о культурных инициативах самый болезненный вопрос Осарумен, переселенец из Луганска.
На него ни у кого не нашлось ответа. Но он не только относился к организаторам всех этих инициатив. Это был вопрос и к себе, и к каждому из нас.
Как то американская писательница и критик Сьюзен Зонтаг писала о потерянном веке кино. О том, что зритель раньше шел на фильм, чтобы раствориться в экране, в других лицах, погрузиться в те жизни, которые не могли быть им прожиты. Зритель хотел, чтобы фильм их похитил.
Мне кажеться, что подобного сегодня хотят от украинской культуры в целом. Похитить из реальности, в которой мы оказались. Из войны. От слез и потери близких людей. Но она этого сделать не сможет и не должна. Единственное, что она может предложить - помочь стать человеком думающим, критичным, а значит свободным. А это уже не мало.
